Новини
01.10.2013
«Из сахарного бизнеса выходят неэффективные игроки»
Виктор Иванчик – основатель крупнейшей сахарной компании Украины «Астарта-Киев». С капиталом в $181 млн Иванчик занимает 60-е место в списке богатейших украинцев. На то, чтобы убедить Иванчика дать интервью ушло полгода. К переговорам пришлось подключить его знакомых и друзей, которые объясняют закрытость бизнесмена скромностью и нежеланием выставлять себя напоказ.
Показуха и самолюбование Иванчику действительно чужды. Неброский костюм. Кабинет вдвое меньше приемной. Сдержанный интерьер без тени роскоши. В ходе трехчасового интервью он то и дело вспоминает коллег, которые помогли «Астарте» добиться успеха.
– Вы оканчивали Харьковский авиационный институт. В детстве мечтали стать летчиком, а не аграрием?
– Меня вдохновлял пример моего дяди, военного летчика Александра Васильевича Иванчика. Он приезжал к нам в полтавскую деревню и рассказывал о своей службе, полетах. Яркие детские впечатления и послужили основой моего дальнейшего увлечения приключенческой литературой, авиацией и космонавтикой. После школы я поступил в Харьковский авиационный институт (ХАИ) и получил профессию авиационного инженера.
Я горжусь своей alma mater. Нас научили учиться – правильно осваивать новый материал, работать с литературой, добиваться результатов.
– Где вы получили свой первый управленческий опыт?
– Я был командиром в студенческих строительных отрядах. Это был мой первый опыт организатора производственных процессов. В неполные 20 лет я с нуля организовывал работу отряда в 40 человек, предварительно контрактовал объемы работ, распределял ресурсы, находил решения в самых разных конфликтных и кризисных ситуациях. Это была первая реальная школа бизнеса.
Опыт работы в стройотрядах и усвоенный в институте принцип «работы на результат» очень пригодился мне, когда я устроился на Киевский авиационный завод в один из цехов окончательной сборки. Сначала работал помощником мастера, затем – мастером, инженером-технологом. Там недостаточно было поговорить о планах – нужно было получить конкретный результат. Параллельно я работал в комитете комсомола этого завода – сначала заместителем секретаря, затем секретарем. Это была большая школа жизни.
– Чем вы занимались с 1983 года?
– После авиационного завода с 1983 года был на военной службе, а бизнесом занялся в 1993 году.
– Что подтолкнуло к этому?
– Начало 1990-х – период очень больших возможностей. В то время я познакомился с директором машиностроительного завода на Подоле. Предприятию было сложно – 600 работникам, как и многим другим в то время, не платили зарплату. Руководство просто не было готово работать в условиях зарождающихся рыночных отношений. Мне предложили возглавить завод, чтобы вывести его из кризиса. Некоторое время предприятие выпускало машиностроительную продукцию; позже на его месте мы построили жилой квартал, который сдали в эксплуатацию около пяти лет назад.
– А как вы оказались в сахарном бизнесе?
– В 1993 году я познакомился с несколькими российскими бизнесменами, в том числе – с Валерием Коротковым, который работал директором одного из подразделений по реализации нефти и нефтепродуктов в государственной компании «Роснефть». Они предложили мне помочь им в реализации нефтепродуктов в Украине.
Со сбытом светлых нефтепродуктов проблем не возникало, сложнее было продавать мазут. Решить эту проблему мне помогло знакомство в 1994 году с директором Украинского НИИ сахарной промышленности Валерием Штангеевым. Он подсказал, что мазут нужен сахарным заводам. Мы начали поставлять им мазут в обмен на сахар. Остальное было делом техники. Продавать сахар, полученный за мазут, нам помогала «Русская сахарная торгово-промышленная компания», которой управлял Андрей Чернышов.
В первый год мы поставили порядка 250 000 тонн мазута на подавляющее большинство украинских заводов. Коэффициент расчета составлял примерно 4,37 тонны мазута за 1 тонну сахара. Для сравнения: сейчас тонна мазута в полтора раза дороже тонны сахара.
– Так почему все-таки вас потянуло в производство?
– Я верю, что человек охотнее всего занимается тем делом, с которого он начинал свою трудовую деятельность. Я начал ее не с торговли, а с сельхозпроизводства. Я вырос в деревне, и родители с детства приобщили меня к работе на земле. Я был помощником тракториста, помогал отцу, который и сформировал мое отношение к работе. До сих пор помню восторг, который испытывал подростком, управляя трактором.
Когда у меня появилась возможность восстановить сахарные заводы, мне было интересно этим заняться. Но сначала была земля. В 1996 году земляки из села Пустовойтово в Полтавской области обратились ко мне с просьбой поддержать местное сельхозпредприятие. Так в нашем управлении оказались земли, на базе которых была сформирована агрофирма.
К моменту вхождения в акционеры первого сахарного завода в 1999 году у нас в аренде уже было больше 10 000 га земли. Постепенно мы формировали земельный банк вокруг каждого нашего завода, чтобы обеспечивать их сахарной свеклой самостоятельно. Собственно, это и стало нашим преимуществом. Тогда было много более крупных сахарных компаний – например, «Украинская продовольственная компания» или «Укррос», но они гораздо позже нас стали брать землю в аренду и создавать свою сырьевую базу.
– Сложно было вникать в особенности работы сахарного рынка?
– Мне очень помогло знакомство с восточногерманским профессором Петером Рыбкой. Он консультировал компании в Германии и на постсоветском пространстве. В конце 1990-х он приехал в Украину с заданием от компании SUEDZUCKER изучить ситуацию в сахарной отрасли. Мы помогли ему собрать статистику и другие данные. После этого Рыбка пригласил меня и моего партнера Сергея Шкуренко в штаб-квартиру компании под Франкфуртом презентовать вместе с ним аналитический материал. Выступая, я озвучил следующий вывод: западным компаниям стоит обратить внимание на украинскую сахарную отрасль и, возможно, даже рассмотреть партнерство с украинскими производителями. На это мне сказали: сначала разберитесь с правами собственности, а затем уже приглашайте инвесторов. Словом, они поступили консервативно – решили подождать. И многие ждут до сих пор. Только некоторые компании, Pfeifer & Langen и ED & F Man, инвестировали в украинские заводы. Но это произошло не так давно – за последние 3-5 лет.
– Судя по всему, вы хорошо помните и цените людей, которые помогали вам строить бизнес.
– Знаковая фигура и в моей жизни, и в жизни компании – собственник компании Amity Technology из Северной Дакоты Ховард Далл, с которым я познакомился более 10 лет назад. От него я получил много важной информации о работе американской сахарной отрасли. Ховард стал моим близким другом. Он – высокодуховный и позитивный человек, миссия которого – помогать людям.
Ховард – очень успешный бизнесмен, член совета директоров нескольких университетов и компаний, в том числе Федерального резервного банка Миннеаполиса. У него очень правильная философия бизнеса: на первом месте – духовные, человеческие ценности, а уже потом получение прибыли.
– В чем это проявляется?
– Ховард ведет большую благотворительную деятельность. Вместе со своими единомышленниками он построил университет в Москве (Русско-американский институт. – Forbes). Он активно содействует развивающемуся бизнесу. Нам Ховард помогал с поставкой американской сельскохозяйственной техники в сотрудничестве с банками. Благодаря его активному участию нам удалось в 2008 году получить кредит от банка Wells Fargo под гарантии государственного Ex-Im Bank.
C подачи Ховарда мы кардинально поменяли подходы к выращиванию сахарной свеклы: перешли на американскую, более эффективную технологию.
– Как вы познакомились со своим первым бизнес-партнером Сергеем Шкуренко?
– Мы учились в одном классе в Пустовойтово. Затем вместе поступили в ХАИ, вместе создавали «Астарту», в которой он был моим партнером до 2004 года.
Энергоносители мы поставляли не только в Украину, но и в Россию, поэтому и география нашего бизнеса не ограничивалась Украиной. В России нам принадлежал сахарный завод в Курской области и около 50 000 га земли в аренде.
В 2004 году мы приняли решение разделить украинский и российский бизнесы. Я и Коротков, который стал нашим партнером по «Астарте» в 2003 году, вышли из российского бизнеса, а Сергей вышел из украинского. С Сергеем мы продолжаем дружить семьями до сих пор.
